О блинах
У славян к процессу принятия пищи было отношение, подобное обращение к Богам. Ведь и требу Богам приносили хлебом, яйцами, напитками. А ещё — блинами.
Первый блин - заупокойный. Его кладут на подоконник, приговаривая: "Честные наши родители! Вот для вашей души блинок!" Кто на поминки блины печет, тот о насыщении души покойного печется. Нельзя, чтобы чужие смотрели, как блины печешь: могут сглазить, и блины не зададутся.
Блины у славян - любимое обрядовое блюдо. Это связано с тем, что блин олицетворял собою Солнце, солнечный диск, а Солнцу славяне в древности поклонялись как верховному богу. Потому блины пекли и на Масленицу (встречая приход весны, яркого Солнца), и на свадьбу, и на поминки. С первым блином связано немало поверий, и каждое из них основано на том, что он предназначен для души умершего.
Блин специально оставляют либо на подоконнике, либо на могилке. Второе из приведенных выше поверий (кто блины печет, о душе покойного печется) восстанавливает корневую связь между словами печь и печься.
Блин по праву считается старше любого другого хлебного изделия; больше того, это и символ вечности (круг). Хозяйки подметили, что если посторонний смотрит, как пекут блины, то они выпекаются не столь безупречно. Возможно, оттого, что нарушается связь с тонким миром, которая образуется между человеком и миром Духов?
Мы так привыкли к «русскости» блинов в нашей изоляции от внешнего мира, что одним из открытий для русского человека, впервые попавшего за границу, оказывается то, что блины там не только знают, но и едят, пожалуй, даже чаще, чем мы.
Мы привыкли считать, что канонический блин делается из пшеничной муки, благо пшеницу выращивают на нашей планете повсеместно. Однако другие народы это мнение не разделяют и с непонятным упорством пекут блины из муки того злака, который у них в изобилии произрастает и с которым они сроднились. Кукурузными блинчиками увлекаются там, откуда «царица полей» родом, то есть в странах Американского континента. За много веков до Колумба индейцы жарили на глиняных сковородках такие кукурузные лепешки, что язык можно было проглотить. У древних индийцев хорошо обстояли дела с горохом, точнее, с его родственником нутом, и они свои блины — бесан роти пекли и до сих пор пекут из нутовой муки. В Китае, Японии и прочих юго-восточных азиатских блинных державах краеугольный злак — рис, и остальному человечеству приходится мириться с тем, что и блины там рисовые. В общем, надо признать, что блин отличается известной неразборчивостью и позволяет готовить себя из чего угодно: из теффа — абиссинской полевички (в Африке) или даже из корня тропического маниока (в ряде стран Центральной Америки). А цивилизованная Европа докатилась до того, что сквозь пальцы смотрит, как скандинавы пекут картофельные блины наподобие наших драников — но мы-то драники блинами не называем.
Если в иерархии блюд блины занимают не самое высокое место, то в фольклоре, игровой культуре, литературе у них нет кулинарных соперников. При явной склонности к оседлому образу жизни блины в американских и немецких сказках так и норовят сбежать из дому, за что неизменно бывают наказаны съедением. Впрочем, такое уж ли это наказание, ведь блин именно для того и предназначен. У нас тоже есть собственный беглец — колобок, типичный блин комом. И русские, и французские хозяйки предпочитают печь блины в одиночестве, чтобы от сквозняка, когда открывается дверь на кухню, не осело тесто, а еще потому, что тесто боится сглаза. Во Франции, где блин переворачивают не лопаткой, а подбрасывают его на сковородке, упавший блин считался дурным знаком. Наполеон, говорят, до самой смерти пребывал в уверенности, что если бы он в Бородино не уронил на землю блинчик, русская кампания завершилась бы совсем по-другому.